Новая инквизиция - Страница 34

– Докладывай, мой растительный друг, – приказал я Фикусу дружески.

Доклад растения был нейтрален – ни хороших известий, ни плохих. Масяня (прозванный так за нестандартную форму черепа) покопался в телефонном щитке и сейчас прослушивал линию библиотечной мышки. Впрочем, безрезультатно. Мышка, как животным её породы и полагается, сидела в норке тихо и незаметно. Дверью Фагота никто не интересовался. Шарлатанствующая старушка вокруг дома больше не болталась. Вот и все новости.

– Ну тогда слушай и запоминай, – сказал я. – Двоих орлов я у тебя забираю. С остальными займёшься охотой. Знаешь, как стреляют селезней с подсадной уткой? Значит так: сегодня вечером крале из восьмой квартиры позвонит хахаль. Девять шансов из десяти, что они забьют стрелку. Послушаете, куда намылились, – и туда же. Аккуратно, в затылок девке пыхтеть не надо, парень у неё тёртый… Задача: выбрать место потише и конкретно ошмонать его карманы. Будет дёргаться – дать по чайнику. Если какие заморочки – звони. Все понял, растение?

Фикус понял. Он по жизни туповат, но я всегда объясняю доходчиво. Он и его дебилы, конечно, не гении кунг-фу, но довести кого-нибудь до инвалидности в тёмной подворотне вполне способны. Если их трое на одного, а ещё лучше – четверо. Проверим «товарища лесника» на вшивость…

Теперь пора назначить двух добровольцев… Я оглядел команду в поисках наиболее сообразительных. Таковых не оказалось. Ничего, буду думать за троих.

– Ты и ты. Надо доставить два места груза в больницу Семашко, к одному доброму доктору. «Газель» у подъезда, вытаскивайте оттуда тару – два ящика – и тащите в квартиру маэстро. А я присмотрю, чтобы никто не задал вам глупых вопросов. Понятно?

Не поняли… Совсем тупые. Пришлось все делать самому – но, естественно, их руками. Потом мы покатили к доктору, подряженному мною на сверхурочную работу. Добрый доктор, кстати, носил и прозвище человеколюбивое – Жека-Потрошитель.

* * *

Ворон с видимым удовольствием клевал кусочки печени, извлечённой Игнатом из бака для отходов – парень отличался деревенской рачительностью.

Стук клюва по тарелке раздражал Жозефину Генриховну, мешал сосредоточиться – но прогонять своего любимца она не стала. Сама перешла в другую комнату. К Золтану она относилась лучше, чем к людям – мерзким, жадным и завистливым тварям. Тот, для кого открыты человеческие души, самые тёмные и зловонные уголки их, – тот поневоле становится мизантропом…

…Странности вокруг колдуньи множились. Телефон Марата вдруг ответил – его голосом, записанным на плёнку. Уехал за новыми песнями, дескать… Как, когда, на чем? Машина Марата к дому не подъезжала и не отъезжала. Игнат отвлекался от наблюдения совсем ненадолго – никак не мог музыкант за это время незаметно прокрасться в свою квартиру, повесить на место брошенную у аппарата трубку, надиктовать сообщение, собрать вещи… Или на линии была неисправность, а сообщение висит на автоответчике давно?

(Игнат и на самом деле старательно пялился в окно – за исключением краткого перерыва на гадание и уборку. И погрузку деревянных ящиков в «газель» видел. Вернее, запечатлел сетчаткой глаза – в мозгу этот факт никак не отразился…) Де Лануа подошла к полке, достала папку с фотографиями, порылась в них, выбрала одну. С большого цветного снимка смотрело лицо с татуировкой, изображавшей летучую мышь. Чёрные с фиолетовым отливом волосы уложены в причёску, напоминающую два торчащих рога. Марат готов к выступлению.

Жозефина опустилась на диванчик в стиле ампир, провела рукой над фотографией – закрыв глаза и привычно сосредотачиваясь…

После пассов над снимком, продолжавшихся несколько минут, она отбросила фото. Бумажный Марат выписал несколько зигзагов и упорхнул под диван. Колдунья застыла, глядя в одну точку. Результат был достигнут, хотя пальцы во время сеанса не ощутили даже лёгкого потепления и покалывания – признаков возникновения связи…

Холод и пустота.

Значить это могло лишь одно. Марат Сергеевич Иванов, он же Фагот – мёртв.

* * *

Лесник убрал выдвижные клавиатуру и экран, проделал ряд манипуляций, исключающих посторонний доступ, отключил от сети шнур питания. Однако фальшпанель, возвращавшую персику облик музыкального центра, на место не поставил, отложил в сторону. Была насчёт неё одна задумка…

Рапорт, сжато и последовательно излагавший события дня, отправлен. Никакого анализа – лишь изложение фактов.

Но для себя стоило выстроить их в некую систему.

Итак:

Радецки приехал на следующий день после находки расчленённого тела Татьяны Комаровой. Провёл в Царском Селе как минимум четверо суток (или больше – если исчез не сразу по окончании последнего сеанса связи).

И неясно, чем он тут эти дни и ночи занимался. Информация, представленная в рапортах как самолично собранная, просто-напросто позаимствована из досье Синяв-ской, о котором Крокодил не доложил. Также ни единым словом он не упомянул о причинах разработки Анны и о непонятном реферате, заказанном девушке. Ладно, Анну пока можно оставить в стороне, с ней ещё предстоит…

Лесник на секунду задумался: а что, собственно, предстоит? Свидание? Или замаскированное под таковое оперативно-следственное мероприятие? Ладно, проехали…

Итак, фигуранты пресловутого списка… Все, кроме ушедшего на покой Петракова-Алябьева, люди публичные, использующие свои нестандартные увлечения как рекламу собственного бизнеса – а в случае Де Лануа и как прямой источник дохода. Конечно, на арт-шоумена Каюмова надо взглянуть вживую – но, судя по материалам журналистки, того же поля ягода.