Новая инквизиция - Страница 16

Так, а почему, собственно, две авторучки? Одна – паркер с золотым пером – вполне соответствует недешёвому костюму и добротному кожаному бумажнику. Вторая – не то гонконгская, не то тайваньская поделка в довольно дурном вкусе – с обвившейся вокруг верхней части змеёй… Больше ничего любопытного я не нашёл.

Гораздо интереснее список. И перечисленные в нем граждане. А особенно – Жозефина Генриховна Де Лануа.

Тут, словно эхо моим мыслям, это имя – Жозефина Генриховна – прозвучало вслух. Из-за окна. С улицы.

Глава седьмая

– Во-он ваши Московские ворота, – показала Анна. Вдали сквозь зелень бульвара желтели два небольших здания. – А вот в этом доме живу я… Так что мы пришли. Надеюсь, вы не думаете, что я до такой степени жадна до лимонада и мороженого, что согласилась променять на них бесценные четверть часа обеденного перерыва?

Лесник такого не думал. Он вообще об Анне надумал. Он её подозревал.

…Дом Анны был старинной постройки: два этажа, каменная кладка, барельефы над высокими окнами, стёршиеся мраморные ступени, порталы над парадными. Две пары беззубо скалящихся львов у подъездов. Балкон с густо увитой плющом балюстрадой, – чисто декоративный, не имеющий выхода ни из одной квартиры. К тому же – судя по виду – грозящий обвалиться в самый неподходящий момент. Если, конечно, для обрушения балконов бывают подходящие моменты.

– Красивое жилище, – похвалил Лесник. – И балкон романтичный. Но, боюсь, донна Анна, что серенады как жанр у вас опасны. Выйти на такой балкон ночью и без страховки…

– Ах, дон Тимео, серенады у нас исполняются лишь котами, до которых не добралась Лига бездомных животных со своими контрацептическими прожектами… Увы, кризис жанра.

А ведь не такая она глупышка, как прикидывается, подумал Лесник.

Дом был обведён мелом. Белая черта огибала фасад и вдоль неё, словно собака по следу, брела роскошная пожилая дама, носом едва ли не царапая асфальт.

Собственно, роскошным в даме был только халат с драконами… нет, не халат, а самое настоящее кимоно, понял Лесник. Угольно-чёрные волосы (крашеные?) были собраны в плотный клубок на затылке, из которого торчали три деревянные шпильки с шариками на концах.

– Добрый день, Жозефина Генриховна, – окликнула даму Анна. – Что-то случилось?

– Круг замкнутый! – сообщила та, распрямившись и не здороваясь. – Я специально весь дом обошла.

Жозефина Генриховна?.. Вот оно что. Госпожа Де Лануа собственной персоной. Четвёртый фигурант списка. М-да… многовато нежданных встреч для одного утра.

Дама казалась взволнованной, причём неподдельно.

– Главное, никто не видел, чья это работа…

Лицо, мимика, поза мадам Жозефины – все говорило, что дело крайне серьёзно.

Анна глянула на Лесника – игриво, словно приглашала поучаствовать в забаве, – и спросила:

– Как же мне в дом попасть? Через черту можно переступать или нет?

– При чем здесь ты, деточка! – раздражённо сказала Жозефина Генриховна. – Для тебя никакой опасности нет, как и для всех этих, – кивнула она в сторону дома.

– А для вас?

Мадам Де Лануа только рукой махнула. После чего выдернула нервным движением откуда-то из потаённых складок кимоно раздвоенную веточку.

Лесник счёл необходимым вмешаться.

– Извините, – сказал он. – Может, РЭУ начудило? Ленточек не нашли, чтобы оградить строение от посторонних. В каком состоянии ваш дом, не в аварийном? Балкон не падает? Канализация действует? Львы на запоздалых прохожих не бросаются?

– Не шутите так, молодой человек. Вы не понимаете, с какими силами мы имеем дело… Или понимаете?

Он недоуменно пожал плечами.

Анна хихикнула – Леснику показалось, что не совсем естественно. Мнительность…

Де Лануа потеряла к разговору интерес. «Молодые люди все шутят… – проворчала она, – хлебом не корми, пошутить дай…» Она тщательно уложила веточку между ладоней и пошла прочь – точно по меловой линии, выставив руки перед собой. Зажатый в ладонях прутик конвульсивно подрагивал.

– А стереть эту линию нельзя? – бросила Анна в удалявшуюся спину. – Взять и просто-напросто стереть мел?

Ответа не было.

– Кто это? – спросил Лесник.

– Соседка. Из первого подъезда. Известная ясновидящая, клиенты на мерсах приезжают, солидные люди… Натура у Жозефины Генриховны тонкая, неординарная – вот и всполошилась из-за пустяка. Всюду видит происки сверхъестественных сил. А черта… Это, скорее всего, шуточки Фагота, сатаниста недоразвитого… Вы не знаете, но у нас тут как раз живёт лидер группы «Фаги». Прозвище у него, оно же сценический псевдоним – Фагот. Мерзкая личность.

Однако… В отличие от прочего трёпа, – про Фагота Анна высказалась с истинным чувством. Стоит запомнить. А расспрашивать подробно о музыканте сейчас не стоит. И о ясновидящей не стоит. Лучше продолжить завязавшееся знакомство и послушать, что она расскажет сама. Людям свойственно говорить о живущих рядом знаменитостях… А тут целых две.

Журчащая речь Анны подтверждала мысли Лесника:

– Вот вы, Тимофей, упомянули серенады под окнами… Фагот студию себе домашнюю оборудовал. Такие серенады доносятся, что иные соседи убить его за это готовы. Та же мадам Жозефина… Ладно, хватит о скучном. Я вас случайно не задерживаю?

– Намёк понял.

– Никаких намёков. Вы торопитесь?

– Вообще-то да.

– «До свидания, товарищ лесник», – пропела Анна. – Эту фразу когда-то произнесла Красная Шапочка. Думаю, произнесла с грустью, как и я.

– Моя фамилия Лесник, – напомнил её собеседник.

Придётся продолжить знакомство, подумал Лесник. Заодно будет повод появиться здесь ещё раз-другой. Ясно, что мадам Де Лануа сейчас на контакт не пойдёт. И протестировать её в таком взвинченном настроении не удастся… Придётся отложить до лучших времён, хотя вариант сомнительный, как и с Фаготом, – настоящие враги так вызывающе себя не ведут. Держатся в тени. Как, например, Анна.